Крейсер "Мурманск": Форумы / Рассказы корабельного офицера / Виктор Семенович Шифрин

Форумы

Крейсер "Мурманск" :: Форумы :: Рассказы корабельного офицера

<< Предыдущая тема | Следующая тема >>

Виктор Семенович Шифрин

Переход на страницу 1 [2] 3 4

Автор

Сообщение

Jurij

14:53 30.11.06

jurij

Пользователь #34
Зарегистрирован: 00:49 11.04.06
:
Сообщений: 3190

rfwj писал ...

... В подарок от старшего группы, генерала, получил книгу о чем то военном... с дарственной надписью...

Не баловали Енералы моряков

"РЕЕТ СВЯЩЕННЫЙ ФЛАГ "ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ"НАД НАМИ !"
- ссылка -

Наверх

rfwj

12:19 01.12.06

Зарегистрирован: 11:48 14.02.06
:
Сообщений: 1798

О докторах

Доктора на флоте были всегда. Поначалу это были корабельные лекари, отличаю-щиеся от остальной команды тем, что чаще мыли руки и имели отдаленное пред-ставление о строении человеческого организма, как правило, они обучались в ле-карских школах и лечили в основном по принципу - не навреди. Кстати это один из основных принципов медицины, в том числе и медицины современной. Много веков спустя корабельные лекари стали корабельными врачами. По своей профессио-нальной подготовке они ни в коем случае не уступают врачам сухопутным, скорее наоборот, так как лечат не на земной тверди, а в море, где, как правило, и посовето-ваться не с кем и условия для лечения не самые комфортные.
Моряки - люди, как правило, физически здоровые, но любой человек, попавший в море это потенциально больной человек, так как работа в море предполагает экс-тремальные нагрузки, неустойчивую работу вестибулярного аппарата о наличии, ко-торого люди на земле даже не предполагают, а также необходимость соблюдения специфических правил поведения, которые записаны в Корабельном Уставе.
Работа корабельного доктора это наиболее специфическое занятие, по сравнению с работой земных эскулапов. В Военно-Медицинской Академии давным-давно есть морской факультет, который, как правило, и заканчивают корабельные доктора.
Корабельные медики - наиболее смелые и самостоятельные люди. Редко в море они могут получить квалифицированную консультацию, разве, что по радио. Да и то, дающий консультацию профессор ни чем не рискует, а под рукой корабельного доктора – реальный больной, с реальной пупковой грыжей или геморроем
Хочется привести несколько примеров из жизни корабельных докторов, хотя я лично никакого отношения к медицине не имею.
Сижу у доктора Валеры Широких, моего друга и соседа по Североморской квартире. Сидим в медблоке. Обсуждаем очень важный вопрос - о проведении совместного досуга при очередном сходе на берег, кстати, скольким планам нашим не суждено было сбыться и виной всему – специфика службы, не располагающая к стабильно-сти и уверенности в завтрашнем дне.
Стук в дверь.- Разрешите, товарищ старший лейтенант.
- Заходи - сказал доктор. Втискивается в дверь медотсека здоровенный краснофло-тец, двухметрового роста, судя по боевому номеру на белоснежной робе – комен-дор, артиллерист значит, а туда малокровных не берут. Заходит как-то боком. - Что у тебя? Вопрошает док. Ноги - говорит комендор.
-Разувайся и сними штаны – приказывает доктор. Есть- говорит моряк.
Через минуту слышим необычный звук - цок, цок, цок. Это комендор заходит из при-хожей в кабинет доктора и цокает по кафельной плитке, покрывающей пол медотсе-ка. Цокает вросшими в огромные лапищи 47 ,не менее, размера ногтями. - Ты ногти когда-нибудь стриг?- Спросил изумленный доктор. – Нет-, сказал комендор, - У нас ,их не стригут, маманя парила травами и они сами лишние слезали.. –Ты по какому году служишь?- Спросил доктор.- По третьему, ходить больно уже - застенчиво ска-зал моряк. И столько тоски было в его честных и голубых глазах, что сразу перед глазами вставала его маманя , двухметрового роста в кокошнике на русой голове с громадной косой по пояс ,с охапкой спецтравы в тазике.
-Травы я такой не знаю, но полагаю, что и без травы и автогена обойдемся -заверил матросика доктор и действительно ,через час, комендор вышел из медотсека счаст-ливым и здоровым.
Ему же, Широких Валерию Николаевичу, начальнику медицинской службы большого противолодочного корабля «Вице-адмирал Дрозд» принадлежит авторство настойки «Ананасовка», приготовлял он ее очень просто – со зрелого ананаса срезалась верхняя часть, внутренность выскабливалась ложкой или ножиком и употреблялась во внутрь, с нашим удовольствием, образовавшаяся емкость заполнялась разведен-ным шилом ,сверху водружалась срезанная часть ананаса и емкость вместительно-стью грамм 750 устанавливается в холодильник. Все. В установленное распорядком время, настойка, строго по рецепту самого доктора, вводилась внутрь, избранных больных друзей доктора в количестве, необходимом для гарантированного выздо-ровления. Божественный аромат и целительные свойства автор гарантировал.
Но рассказ совсем о другом, хотя и касается заморских фруктов.
На второй день нашего пребывания на Кубе, в гавани г. Сьен-Фуегос, куда с дело-вым визитом наш корабль ,пришел вместе с атомной подводной лодкой, мы получи-ли в подарок от Главнокомандующего ВМФ Кубы, майора Альдо Санта Мария целых два здоровых грузовика с фруктами. Один грузовик, по всей вероятности, предна-значался лодке, но она стояла вторым корпусом у причала ,а мы естественно пер-вым корпусом, поэтому оба грузовика молниеносно были разгружены на нашей па-лубе, причем один из них был разворован и растащен по кораблю, по имеющимся в огромном количестве выгородкам,шхерам,боевым постам и кубрикам. Как выясни-лось, в последствии, экипажу лодки. тогда крупно повезло, но это было потом, а сей-час, после разгрузки, корабль затих – шло поедание этих заморских ворованных эк-зотических плодов.
Ели все. И авокадо и папайя и дыни и арбузы и манго и еще, какие то фрукты, на-звание которых, так и не узнали, а так же то, какую часть плода можно и нужно есть, а какую, есть, не рекомендуется. Ели все.
Желудки и пищеварительные тракты, подавляющего количества экипажа, были на-строены на клюкву, малину, яблоки, груши и может быть сливу и, конечно же, не вы-держали такую экзотическую атаку, а по сему результатом этого обжорства стала, буквально через час массовая диарея, то есть понос.
Это был ураганный понос, захлестнувший все гальюны и ватерклозеты советского корабля.
В пору было объявлять карантин, поднимать карантинный флаг и убегать, куда-нибудь на рейд, чтобы никто в мире не видел нашего засранства.
Однако, благодаря энергичным действиям нашего доктора, сложнейшая ситуация, грозящая предсказуемыми последствия, учитывая то, что температура наружного воздуха в тени не опускалась ниже 35 градусов, разрешилась благополучно.
Док выступил по трансляции, навел такой панический страх на наших моряков, что сотни засранцев побежали в санчасть за таблетками и раствором марганцовки по 2 литра на каждую задницу.
Всей имающейся на борту хлоркой был засыпан буквально весь корабль, вместо обеда и ужина давался только чай с сухарями, отменены всякие мероприятия, пре-дусматривающие развлечения . Корабль почти на два дня погрузился в сон. Беда, которая запросто могла окончиться массовыми отравлениями в иностранном порту за тысячи миль от Родины, была остановлена, через 2 дня все вошло в свою колею, но наши моряки больше фруктов вообще не ели. Опасались.
Поздней осенью, в конце ноября, когда Атлантика, кроме штормов и ветров, ни чем порадовать не может, крейсер «Мурманск» шел на ремонт в славный город русской морской славы Севастополь на судоремонтный завод имени Серго Орджоникидзе. Мы уже подходили к проливу Гибралтар, чтобы повернуть налево и скрыться от Ат-лантических штормов в Средиземном море, но получили внеочередное радио от оперативного дежурного Главного Штаба ВМФ, где сообщалось, что на атомной подводной лодке К-№ такой-то у мичмана кишечная или еще какая то непроходи-мость и по прогнозу начальника медслужбы атомохода, целого лейтенанта. меди-цинской службы, в этом году окончившего Военно-Медицинскую Академию, мичману ничего хорошего не светит.
Мы были ближе всего к лодке, дистанция между нами составляла какие-то 400 миль, поэтому Москва, приказала обоим кораблям идти навстречу друг другу, максимально возможным ходом, с учетом метеообстановки, в точку рандеву, для оказания меди-цинской помощи.
Медицинская служба крейсера, возглавляемая опытным доктором, капитаном мед-службы Виталием Сазоновым была укомплектована 4 врачами,3 фельдшерами и 5 медбратьями, хирургическим блоком, рентгеновской установкой и другим специаль-ным оборудованием, даже стоматологическим кабинетом , названный матросами зу-бодерней. Такой медицинский отряд мог оказать, практически любую медицинскую помощь мужскому экипажу крейсера в составе 1500 человек ,по штату военного вре-мени.
Расчетное время рандеву – через 20 часов. За это время было несколько сеансов связи между лодочным эскулапом и нашим доком, ясности не прибавилось, уверен-ность в необходимости оперативного вмешательства в потроха мичмана-подводника увеличивалась. Корабль готовился к операции. Именно корабль, а не только медики. Ведь необходимо выбрать наиболее спокойный курс корабля на время операции, механики проверяли свои устройства, которые обеспечили бы бес-перебойное обеспечением электроэнергией, холодом, при необходимости, теплом и водой, должна быть обеспечена безопасность плавания и надежная связь. И так все-гда, стреляют не артиллеристы, а корабль, ищет подводную лодку или обнаруживает воздушную цель, не Радиотехническая служба, а корабль, не механики развили мак-симально возможный ход, а корабль, надежную связь осуществляют не связисты, а корабль. Ведь корабль, это такой сложный и взаимосвязанный организм, который, не смотря на предусмотренные системы дублирования, может добиться максималь-ного успеха только во взаимодействии всех составных элементов этого организма, умной и грамотной воле командира.
И порой, даже уродливая, по своей сути, партийно-политическая работа иногда шла не во вред, а на пользу.
Точка рандеву. Лодка всплыла. Ветер свежий, даже более того, море не менее 4 баллов, все это не дало возможности ошвартовать лодку к нашему борту. Спустили баркас и только на четвертом подходе к лодке, тогда, когда баркас опустило ниже верхней палубы лодки, больного мичмана закинули на баркас. А ведь могли и про-мазать, где бы тогда был тот мичман?
Баркас подняли на борт, хотя это совсем было не просто, баркас крейсерский в тихую погоду берет на борт по 100 человек- посудина здоровая, а тут качка с вет-ром. Однако морская выучка сделала свое дело, говорю об этом с гордостью, так как считаю, что на крейсерах растили настоящих моряков.
Так вот больной на борту. Крейсер ложится на максимально спокойный курс. И через 30 минут все проясняется. Наш доктор, побеседовав с больным мичманом, выяс-нил, что 4 дня тому назад у мичмана был день рождения. На лодках существует та-кая традиция, связанная с празднованием этого торжества. Любому члену экипажа,- имениннику, лично командир лодки, после поздравления вручает специально для него испеченный торт и бутылку вина. Вино на лодках, в море дается ежедневно, как правило, это слабенькие виноградные вина. Мичман вино и шило, за свое здо-ровье выпил, закусил вместе с ближайшими товарищами именинным тортом и спе-циально припасенными из дома солеными грибами. .
Наш док, услышав эту историю, поставил мичману ведерную клизму, мичмана про-несло и все встало на свои места. Грибочки были не первой свежести.
Лодка пошла своим путем, мы своим. В Москву доложили, что мичман жив и здоров.
А мы потом считали, сколько же топлива сжег крейсер, чтобы сделать мичману клизму?
На этом же крейсере «Мурманск» в бытность Начальником медицинской службы лейтенанта Фиалковского, который заступил на эту должность во время ремонта в славном городе Севастополе, ничего особенного не случалось, за исключением то-го, что каждый месяц Фиалковского забирал военный патруль и препровождал на гарнизонную гауптвахту с одним и тем же диагнозом – пьянство и дебош . Но на са-мом деле, не был он пьяницей, просто не умел пить вообще, а уж дебоширом он не был тем более, просто его, как сына интеллигентных родителей все время после приема на грудь тянуло на разговоры, и не все могли его понять.
Утром, его с гауптвахты забирали и месяц он на берег вообще не сходил ,.до сле-дующей получки. Командир принял решение ,решение не совсем обычное, но тем не менее, как нам показалось мудрое. Он запретил ему сход на берег в одиночку и вдо-бавок Фиалковский должен был перед сходом на берег утверждать у старпома «План схода на берег лейтенанта Фиалковского». Результат тот же, но вдобавок по-литбоец, который сопровождал доктора на берегу, был забран патрулем и вместе с Фиалковским препровожден на гауптвахту. Причина та же – пьянство. Так продолжа-лось бы бесконечно, но помог случай и доктора, женили, но это другая история, сей-час хочется рассказать о том, как он, единственный из корабельных докторов ока-зал помощь даме, попавшей на борт крейсера по якорь цепи.
Севастополь, июль, вечер и жара. Корабль стоит на СБРе ( станция боевого размаг-ничивания) напротив Артиллерийской бухты, в самом центре города. После ремонта, все корабли, для уменьшения собственного магнитного поля становятся на 2 суток над специальными обмотками, находящимися на дне бухты, по этим обмоткам, по определенной программе, пропускают электрический ток. Через двое суток, враже-ские магнитные мины не должны реагировать на ослабленное магнитное поле наше-го корабля.
После проведения вечерней поверки сижу в своей каюте, сняв брюки и рубашку, ил-люминатор и дверь каюты открыты, что создает небольшой сквозняк и позволяет, более ли менее спокойно дышать в раскаленном от жары корабле.
Слышу крик старпома – Семеныч! Зайди.- Напяливаю штаны и иду к старпому, благо он живет рядом, через каюту. Старпом- Валентин Кузьмич Чиров, добрейшей души человек не смотря на , несколько зверский вид, сидит в таком же, как и я виде, спа-саясь от жары и допрашивает стоящего в каюте командира вахтенного поста на баке Старшину 2 статьи, узбека по национальности. – Семеныч!- Переведи, что он лопо-чет, ничего не понимаю, какая-то баба проникла на борт. Мрак.-
Старпом – бывший командир бпк »Нахимов», снятый с должности за побег с кораб-ля в Средиземном море двух отличников и активных комсомольцев. Сегодняшняя ситуация чем-то напоминала ему ту беду, которая стряслась с ним не так давно. Вы-ясняю у узбека, что на баке, у незакрытой крышки левого клюза сидит голая жен-щина. – Доктора на бак - заорал старпом.
Втроем идем на бак, там действительно прислонившись к левому шпилю, сидит то-щая девица, в чем мать родила. – Доктор, доложите обстановку - сказал Кузьмич. Док склонился над телом и не своим голосом произнес - Женщина-. – Сам вижу, за-бирайте тело в санчасть и попробуйте отогреть, вон как оно дрожит, да накинь свер-ху что нибудь, прикрой срам молодой , а я доложу оперативному -. Доктор понес де-вицу, с большим удовольствием, в свои владения, старпом доложил в штаб и через некоторое время с помощью Фиалковского и чекистов картина происшедшего стала ясна.
Мадам вместе с кавалером каталась на шлюпке , и одновременно грузили свои ор-ганизмы алкоголем. Дальше, как принято , у мужика проснулось желание, которое он захотел удовлетворить ,тут же, однако не возобладал, девица сиганула в воду и по-гребла не к берегу, стесняясь своей наготы, а на огни нашего корабля. Дальше все просто, забралась по якорь цепи на борт , крышка клюза была открыта и вот она на палубе легендарного крейсера»Мурманск»,где и была обнаружена узбеком - коман-диром вахтенного поста на баке.
А Фиалковский до утра согревал , как мог, водоплавающую девицу. От нее, замеча-ний по действиям доктора не поступало. Стало быть, с задачей он справился ус-пешно. Утром, опера из особого отдела штаба Флота, прибыли на корабль и девицу увезли с собой, для выяснения подробностей этого чрезвычайного происшествия.
И еще один рассказ о том, к чему может привести дурость высоких началь-ников на Флоте.
Самое страшное явление на Флоте, совсем даже не матрос с кистью, а инициатив-ный дурак. Этот вид дураков может, порой принести не просто неприятность, а непо-правимые беды.
По аналогии с передачей топлива в море, на ходу, медицинские начальники приду-мали передачу на ходу условно раненых с одного корабля на другой. Если необхо-димость передачи топлива на ходу очевидна, то передача раненых и больных на ходу с борта на борт вызывает серьезные сомнения в своей целесообразности во-обще, как в мирное время, так и при фактическом ведении боевых действий. Но ре-шение принято. Методика передачи условно раненых на ходу, с борта одного ко-рабля на другой , написана и утверждена в Управлении боевой подготовки Флота. Стало быть, надо передавать. Мероприятие это очень сложное, необходимо иметь равные курсы и скорости, желательно хорошую погоду и ежели , при передаче топ-лива несоблюдение любого из этих условий ,чревато тем, что может порваться топ-ливный шланг и топливо с удовольствием и большим давлением пойдет за борт и выльется не менее тонны, пока систему не выключат, то здесь цена ошибки или на-личие плохих погодных условий, несовместима с целью учений.
В соответствии с методикой придумали тележку, на которой условно раненый дол-жен был ехать с борта на борт. На подготовительных учениях успешно переправля-ли манекены и бревна привязывали их намертво к тележке и переправляли.
Однако все подготовительные учения заканчиваются зачетными учениями и хотя это не было предусмотрено для, приближения к правде жизни решили на зачетных учениях переправить живого советского матроса. И вот, два эскадренных минонос-ца идут одной скоростью и одним курсом, дистанция между ними порядка 80 – 100 метров, ближе нельзя, ветер довольно свежий, море тоже не спокойное, однако во-преки инструкциям , которые не разрешали выполнение таких действий при такой погоде, под давлением крупных медицинских начальников, решили зачетное уче-ние, по фактической передаче ,условно раненого, проводить.
Матросика, одетого в шинель и спасательный жилет привязали к тележке и начали переправлять с борта на борт. По закону подлости, который на Флоте является од-ним из основных законов, в результате резкого порыва ветра, дистанция между ко-раблями увеличилась, канатная дорога лопнула и тележка вместе, с ни в чем не по-винным матросом, ухнули на дно морское. Поиск матроса ,к сожалению, был безус-пешным.
В штаб Флота ушла телеграмма следующего содержания « При проведении зачетно-го учения по передаче условно раненного с борта эм»Бывалый» на борт эм «Спо-койный» матрос такой-то утонул фактически»
Оперативный дежурный Флота долго молчал , а это означало, что доклад по цепочке был доложен Командующему Флотом. После второго доклада, обоим кораблям скомандовали немедленно возвращаться в базу. Какие уж тут могут быть разговоры, все ясно.

Александр

Нас предали и продали

Наверх

Jurij

14:37 01.12.06

jurij

Пользователь #34
Зарегистрирован: 00:49 11.04.06
:
Сообщений: 3190

http://www.aif.ru/online/health/640/02_01 а такие сейчас ,доктора...

"РЕЕТ СВЯЩЕННЫЙ ФЛАГ "ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ"НАД НАМИ !"
- ссылка -

Наверх

rfwj

01:56 02.12.06

Зарегистрирован: 11:48 14.02.06
:
Сообщений: 1798

Так что не хрен в этих больницах делать....

(

Александр

Нас предали и продали

Наверх

rfwj

01:57 02.12.06

Зарегистрирован: 11:48 14.02.06
:
Сообщений: 1798

Политбойцы

Эти ребята сопровождали меня всю мою тридцатилетнюю службу на Военно-Морском Флоте. Первое мое знакомство с ними состоялось на мандатной комиссии, после успешно сданных вступительных экзаменов в Высшее Военно Морское училище радиоэлектроники им .А.С.Попова. В те времена было всего два факультета, радиотехнический и связной, я по-чему-то написал заявление на связной, почему не знаю, многие хотели быть связистами, про-сто не понимая, что такое радиотехническая специальность. Когда меня вызвали на комис-сию, то на вопрос, а почему я хочу именно на связной факультет, я сказал, что мечтал быть связистом, присутствующий на комиссии начальник политотдела спросил меня –« А если Партия прикажет Вам идти на Радиотехнический факультет? Как вы поступите?», я сказал, что воля партии для меня священна. В результате я оказался на радиотехническом, о чем до сих пор не жалею. То есть первый приказ от Партии я получил в 17 лет, еще не одев военной формы. Впоследствии, я как военный человек получал огромное количество приказов и ре-комендаций, некоторые приказы были толковые, некоторые вызванные сложившимися об-стоятельствами, некоторые были откровенно дурными, причем именно они окрашивались политическим цветом и уже ни на приказания смахивали, а на заклинания. Ведь даже в пес-нях, ставших партийными гимнами пелось «Смело мы в бой пойдем в борьбе за это…»,а за что за это никто не объяснил.
По разному складывалась моя служба ,но в самом главном, грех жаловаться, потому что почти все Командиры, под началом которых я служил были люди толковыми и порядочными
А вот с политбойцами мне не везло на протяжении всех 30 лет службы. Ну не любили они меня, все время, ожидали с моей стороны какого то подвоха или не дай бог мыслей, которые я невзначай высказывал, а они порой шли вразрез с линией. Видимо не очень я был дально-видным человеком и порой говорил то, что думал.
Так, например, проводя политические занятия с матросами, в конце 60 годов я привел при-мер из рассказа А.Солженицина «Один день Ивана Денисовича», где сравнил нерадивого и ленивого матроса с героем рассказа где он оказался в лагерях за свою лень, погода была пло-хая и ему лень было доложить куда следует о высказывании другого персонажа рассказа, ко-торый вслух сказал, что Сталина засрали, он имел в виду портрет вождя висевшего в сель-ской чайной. После обеда, во время «адмиральского часа», считавшегося на кораблях време-нем священным, я был вызван в каюту зам командира по политической части, где в присут-ствии местного опера был обвинен в том, что сравнил советского матроса с зеком.Я начал объяснять, что рассказ Солженицина прочел в легальной книжке, вышедшей большим тира-жом и не имел в виду чего – то такого, что могло оскорбить советского матроса к которому я отношусь с глубокой симпатией, о чем свидетельствует рост отличников боевой и политиче-ской подготовки в моем подразделении. Какое там, на всех партийных собраниях, в течении года, говорилось о моей политической ошибке, которая могла привести меня и мое подраз-деление к катастрофе, во всей моей деятельности, как офицера-воспитателя. Я каялся, прав-да не очень правдоподобно, чем вызывал еще большее политбойцовское негодование и по-дозрения в неискренности покаяния.
Ужасными были парт собрания, если они проводились без командирского внимания и были посвящены одной и той же теме, из года в год мусолившейся «Возрастающая роль КПСС в укреплении Вооруженных сил». Гриша Зубенко- старший штурман крейсера, каждое собра-ние проводил с большой пользой для себя, во время собраний он считал сколько и на что он потратит деньги, которые сможет быть выиграет в лотерею и в начале собрания он задавался разными суммами выигрыша, так что порой в конце собрания он даже во всю сумму не ук-ладывался, а ведь он, как штурман, человек очень точный, и цены на все приобретения знал до копеечки, вообщем оставалось только выиграть.
Отчетно-выборное собрание проводившееся в водах Средиземного моря, где мы выполня-ли роль корабля непосредственного слежения не предвещало ничего плохого, авианосец Ин-депенденс, к которому лагом подошел танкер «Сильвания» заправлялся на ходу. Заправка планировалась на часа три-четыре и мы были уверены, что собранию не помешает, я перед уходом на собрание передал обстановку Мише Храпутскому, который уже пятый год с пере-рывами служил в должности инженера РТС и все должен был понимать с полуслова. На эк-ране радиолокатора бала жирная отметка от двух целей сблизившихся вплотную, необходи-мо было, как только цель начнет раздваиваться обратить внимание вахтенного офицера и сигнальщиков, чтобы по ошибке не ухватится за танкер вместо авианосца, за которым мы и следили. Собрание шло полным ходом, докладчик, коммунист Скворцов Евгений Александ-рович в своем выступлении заклеймил, кого надо и погладил того, кого считал нужным по-гладить, шли прения и через часок собрание должно было закончится. По трансляции про-звучало «Командир корабля приглашается на ходовой мостик», это означало, что старпом Валентин Кузьмич Чиров, бывший Командир «Нахимова» заступил на командирскую вахту
И с приближением темноты и что-то не ясно. Я сказал Грише Зубенко, человеку с двадцати-летним партийным стажем –«Гриша, сейчас и нас потянут», не успел промолвить, как услы-шал по трансляции до боли знакомый голос Командира с железом в голосе
«НачальникуРТС и штурману наверх», мы с Гришей выскочили и полетели на мостик. На мостике картина кисти неизвестного художника под названием «Приехали», Командир сидя в здоровенном кресле, в котором он провел времени не меньше чем в домашней постели, стучал кулаком по бронированному стеклу мостика и вопрошал -«Где Индепенденс, проспа-ли все», сейчас точно не помню, возможно в тексте обращения к нам были и другие слова, каким-то образом связанные с нашими родителями, но было не до того. Я скатился с мостика в БИП(Боевой информационный пост),а Гриша в штурманскую рубку, наши с ним обраще-ния к подчиненным и беспартийным было пересказом только что услышанного от коман-дира только более глубоким и коротким. Я изучив обстановку на радиолокаторе и планшете посчитал, что авианосец на Севере и пошел докладывать свои соображения Командиру, штурман не согласовав свои предложения со мной, предположил, что Индепенденс на Юге.
Командир очень коротко охарактеризовал нашу с Гришей сущность и дал команду «Право на борт». Всю ночь мы мотались по Средиземному морю в поисках «своего» авианосца и только под утро наткнулись на него почти случайно, правда случайностей в море не бывает.
Аналогичным образом в ноябре 1978 году во время проведения отчетно-выборного пар-тийного собрания на ТАКР»Киев»-первом советском авианосце, в большой кают-компании были собраны все коммунисты корабля, а также командир бригады Скворцов Евгений Алек-сандрович и командир эскадры Зуб Виталий Иванович. На мостике стоял и правил вахту беспартийный лейтенант Иванов, оперативный дежурный находился на одном из кораблей эскадры ошвартованном к плавпричалу. К сожалению и это собрание закончилось весьма плачевно, ну если Политбойцы не понимают, что всех ответственных людей нельзя собирать в одном месте, то флотоводцы наши могли сообразить, да на барометр поглядеть.
В результате резкого порыва ветра, авианосец начал дрейфовать в сторону причала бухты Окольная где находятся минно-торпедные склады, ввести двигатели авианосца не успели, авианосец навалился на причал, сделал пробоину выше ватер линии длиной метров 15 и бы-ло бы еще хуже если бы основной удар авианосца пришелся бы на причал, но на наше сча-стье основную нагрузку на себя принял находящийся у причала морской буксир, выступив-ший в роли кранца между причалом и авианосцем. Потом было долгое разбирательство, но оно так почти ничем не закончилось, а виной всему были руководящие и направляющие всех и всюду Политбойцы, никогда ни за что не отвечающие. Ведь даже в Уставе написано, что командир взвода отвечает за вверенный ему взвод, роту, батальон и так далее по всем пока-зателям от здоровья до боевой подготовки, а про замполитов в Уставе прописано, что они организовывают партийно-политическую работу и все. Ни за что они в жизни не отвечали и ответственности избегали, как только могли.
А были и курьезы, как сейчас помню седоватого красавца мужика, командира 3 дивизиона артиллерийской боевой части, гитарист, добрейшей души человек, капитан 3 ранга Майбо-рода Валентин Константинович, заступил Валентин дежурить по крейсеру, а молодые офи-церы возьми да пригласи к столу ветерана корабля, который по возрасту им в отцы годился. Валентин конечно принял, но не рассчитал своих возможностей, в результате был зафикси-рован Командиром крейсера утром и с позором снят с дежурства. Я в то время был членом парткома, а сам секретарь был в отпуске, так что реагировать пришлось мне. Командир, ко-торый сам был членом парткома ,предложил собрать партком и врубить Майбороде во весь рост по жвако галс аж строгий выговор с занесением в учетную карточку, я засомневался, жалко мужика, но Командир был непоколебим и жаждал крови. Я довел мнение Командира до членов партбюро и вот заседание, Валентин сидит, еле дышит, выступающие большевики клеймят позором сам факт пьянства, подрыв боевой готовности, пример подчиненным и так далее, Командир требует строгача с занесением, а с химиком мы договорились, он тоже клеймил Валентина позором, но предложил выговор без занесения, в конце заседания я предложил выступить герою дня. Майборода, конечно выглядел не лучшим образом, но ска-зал «Товарищи коммунисты, я вообще могу не пить, но не могу пить мало» и сел. Командир снял свое предложение и Валя получил по заслугам, то есть выгворешник и без занесения.
И еще один пример взаимодействия с политбойцами, основанный на личном опыте.
В конце 1995 года, перед новогодними праздниками. я пригласил своих родителей приехать из Ленинграда ко мне в Североморск, в гости, хотел вместе с ними встретить Новый1996 год
29 декабря я их встретил в Мурманске и отвез домой в свои однокомнатные хоромы, где жил вместе с женой и дочкой. Все было прекрасно и встреча и новогодние хлопоты, как у всех нормальных людей. 30 декабря я прибыл на корабль, на службу и выяснил, что с подошед-шего к борту водолея, мои матросики набрали водки и привели себя в состояние жуткого веселья, которое было зафиксировано дежурной службой и доложено главному политбойцу, в прошлом неудачливому механику, ставшему на политическую стезю. Само по себе ,это со-бытие вполне рядовое и никакой политической окраски в этом не было. Удивило другое, . Эта радость от раскрытия чуть ли не заговора с целью срыва Новогодних праздников. Ра-дость выражал лично замполит по фамилии Игнатьев вместе со своими подчиненными по-литбойцами в количестве аж 11 офицеров-политработников. 30 и 31 декабря я был на кораб-ле и встречал Новый год вместе с любимым личным составом. Днем 1 января я отбыл на бе-рег, а на следующий день отправил родителей домой, в Ленинград. 3 января партком объя-вил мне строгий выговор с занесением в учетную карточку, то есть еще чуть чуть и меня следовало вышибать из партии и ни о каком переводе на вышестоящую должность, к кото-рой я готовился и речи быть не могло. А вот 7 января в газете «Красная звезда» на первой странице была опубликована моя фотография и заметка обо мне, как об одном из лучших офицеров ВМФ по итогам предыдущего года. С этой газетой я и пошел на парткомиссию, где столь жестокое наказание было отменено и заменено на замечание, которое вообще ни-куда не записывается и существенной роли при решении кадровых вопросов не играет. И тут я понял, насколько болен мой любимый Флот, кто, в сущности им командует и насколько похожи эти Политбойцы на заград отряды НКВД. Кругом сплошная липа , имитация бурной деятельности, партию представляли люди ничего общего с Флотом не имеющие, которые в кубрики к матросам зайти боялись, талдычили прописные истины о возрастающей роли КПСС и дышащие откровенной завистью к способным и трудолюбивым офицерам ,их за-служенный рост по службе приводил политбойцов в бешенство. Скольким из них они слома-ли судьбы, имея незаслуженное право оценки их работы, работы связанной с морем, людьми, техникой и риском для жизни.
Я уже давно ушел с Флота, но как патриот Флота очень не хотел, чтобы Политбойцы возро-дились

Александр

Нас предали и продали

Наверх

rfwj

02:10 02.12.06

Зарегистрирован: 11:48 14.02.06
:
Сообщений: 1798

Дааа... очень точно все подмечено...согласен по всем пунктам... хотя надо отдать должное были среди них и порядочные ребята... но немного... по пальцам пересчитать... Витя Кириченко - ты один из них! :p

Александр

Нас предали и продали

Наверх

Jurij

20:59 03.12.06

jurij

Пользователь #34
Зарегистрирован: 00:49 11.04.06
:
Сообщений: 3190

[b]. Майборода, конечно выглядел не лучшим образом, но ска-зал «Товарищи коммунисты, я вообще могу не пить, но не могу ПИТЬ МАЛО» и сел.[/b]-просто, коротко и по-мужски объяснил.

"РЕЕТ СВЯЩЕННЫЙ ФЛАГ "ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ"НАД НАМИ !"
- ссылка -

Наверх

rfwj

10:22 04.12.06

Зарегистрирован: 11:48 14.02.06
:
Сообщений: 1798

Кстати в дополнение к рассказу о том, как потеряли моряка при переправке больного... вспомнил... в бытность службы в 37 ДиМДС, старпомом БДК-32, наши бэдэкашки вышли в морЯ на учения по постановке мин, для этого в танковом трюме есть специальные рельсы... так вот при проведении учений на одном из соседних БДК, при сбросе одной из мин, петля троса, которым мина крепится к тележке оказалась на палубе, морячок попал в нее ногой, петля захлестнула ногу и мина вместе с металлической тележкой и морячком ушла под воду... так и не спасли... такие вот дела.

Александр

Нас предали и продали

Наверх

combatGK

02:07 05.12.06

Пользователь #88
Зарегистрирован: 04:16 25.11.06
:
Сообщений: 1

Не нужно так грустно, уважаемый rfwi. Это было на БДК-45, моряк к счастью остался жив. Его нога попала в петлю от буя Ряднова, оказавшись в воде (невыдержал страховочный конец) петля на ноге ослабла и освободила ногу. Таким образом всё закончилось хлодной ванной для матроса и нервным стрессом для комбрига.
С уважением combatGK/

Наверх

rfwj

12:47 06.12.06

Зарегистрирован: 11:48 14.02.06
:
Сообщений: 1798

Володя, приветствую, спасибо за поправку, очень даже радует, что на этот раз я ошибся...

И что это ты меня так официально... Уважаемый rfwj... издеваешься...

Александр

Нас предали и продали

Наверх

rfwj

12:49 06.12.06

Зарегистрирован: 11:48 14.02.06
:
Сообщений: 1798

СВАДЬБА

Пять веков назад он назывался Двинском, потому, что стоял на Северной Двине, в 30е годы прошлого столетия его назвали Молотовском, а в конце 50х годов, после развенчания культа и последующей борьбы с антипартийной группой, его ,наконец переименовали в Северодвинск. Полагаю, что следующее переименование не планируется.
В далеком прошлом, там жили поморы – исконно русские племена, промышлявшие рыбой и зверем разным. Народ физически и нравственно здоровый, все поголовно белокурые - русые, встречались, конечно, и рыжие, но редко, а вот темных – брюнетов и вовсе не было.
Татаро-монгольские полчища до этих земель не дошли, себя они назвали архангелогородцами, нраву были кроткого, силищи неимоверной, работали много и добросовестно, привычки такой не было плохо работать, не принято это было в этих краях. Дома строили крепкие и просторные, леса не жалели, его и до сих пор в округе достаточно. На праздники пили медовуху крепчайшую и дрались отчаянно, но не по злобе,а так, забавы ради, силищу богатырскую хотелось показать. Дрались по честному, лежачего не били и стоячего до смерти не заколачивали. После драки, стенка на стенку все вместе пили брагу и закусывали, чем бог послал, а бог посылал и мясо и рыбу красную и грибы всяческие и пироги, а запивали брусничкой пареной, после, которой процесс отрезвления шел исключительно эффективно и мозги вставали на свое место, ежели они вообще были. С тех краев и моряки – поморы пошли и кораблестроители добрые.
В мои времена, да и сейчас есть Беломорская Военно-Морская база, где базируются не большие военные корабли, отвечающие за охрану побережья Белого моря , острова, на которых располагаются специальная техника, естественно с людьми, которые героически, каждый год уходят в зиму, которая в этих местах длится три четверти года. В горле Белого моря, протяженностью до 80км, как, правило проводятся самые различные стрельбы, уж очень удобно и супостат не видит. Горло Белого моря начинается с гавани Северодвинска и упирается прямо в Белое море и почти никогда не замерзает.
Мы, то есть ракетный крейсер «Вице-адмирал Дрозд»,который в прошлой жизни был большим противолодочным кораблем и получил гордое название крейсер, в соответствии с изменившейся военной доктрины. Эта новая доктрина делала главный упор на ракетные корабли и ракетные атомные подводные лодки, прибыли в Северодвинск из столицы Северного Флота Североморск.
Целью нашего перехода, был совместный и одновременный с атомной ракетной лодкой пуск ракет, причем лодка осуществляла пуск из под воды.
Задача сложная, на нашем Военно-Морском Флоте, такие пуски не производились, а потому стрельбы были не просто опытные, а опытовые, в чем смысл этих различий – высший политик нашего ракетного ведомства и до сознания обыкновенных старших лейтенантов был не доступен.
Надо сказать, что каждый из наших офицеров чувствовал себя причастным к открытию еще одной славной страницы истории ВМФ и этим гордился. Мы были одним экипажем, любили свой корабль и Флот, гордились тем, что служим ,на таком современном и красивом корабле не имея мохнатой лапы и чьего-то покровительства. Сейчас это кажется, по сегодняшним меркам, высокопарными словами, а тогда это само собой разумелось. Мы даже шило пили – За победу. Честное слово.
На эту опытовую стрельбу, к нам командировали большое количество гражданских специалистов – головастиков. Почему головастиков? Да потому, что в ту пору самыми главными и престижными были военные НИИ, дураков там почти не держали, массового отъезда специалистов, даже не планировалось , умных и талантливых ребят замечали, давали им ход, даже порой не взирая на пятый пункт в паспорте. Это потом мы узнали, что подобного рода специалисты, там у них, несоизмеримо выше оценивались. А тогда головастики отмечались премиями, научными степенями, бесплатным жильем, различными пайками и талонами, которые были неотъемлемой частью нашей политической системы.
Каждый из головастиков отвечал за систему полностью или за ее часть. Как правило часть системы он либо придумал сам, либо переработал ворованную идею у нашего вероятного противника, а потом довел до ума в различных стадиях , на бумаге в виде функциональной схемы, доведя принципиальную схему до натурных испытаний, переведя все это в железо и приноровив к конкретному проекту корабля, согласовав все принципиальные вопросы со смежникам и сдав на всех видах испытаний военной приемке.
А в те времена военная приемка это , в основном, была крепость, которая не только соединяла производство с Флотом, но и неукоснительно стояла на стороне флотских интересов и не всегда была удобна директорам предприятий, хотя дети военпредов ходили в заводской детский сад, а женам, как правило, представляли работу на этом же предприятии.
Я уже говорил, что офицеры нашего корабля были в основном одногодки, разве, что Заместитель командира по политчасти Саня Ваня ( Александр Иванович) был уже за пределами 40 лет военную службу начинал во время войны в загрядотряде войск НКВД, потом ускоренные курсы младших политруков, потом еще какие-то курсы политбойцов и вот вершина политической карьеры – зам командира корабля, причем новейшего корабля, по политической части. Постольку поскольку систематическим образованием Саня Ваня обременен не был ,то решал он любые вопросы с помощью инструмента, не требующего никакого образования, инструмент назывался классовым чутьем. Слава богу, что на последней стадии своей службы, окружали его люди толковые, и как правило образованные, а по сему не давали ему высовываться и к оценкам его, особенно не прислушивались. Человек он был не злобный, пьющий, охоч до женщин, на халяву, а по сему в основном безвредный, хотя, к чести его будет сказано, изо всех сил старался не мешать, хотя иногда не получалось.
Одной из форм марксистко-ленинского обучения флотских корабельных офицеров были семинарские занятия в группе замполита. Проходили занятия по понедельникам до обеда, в Большой Кают-компании. Офицеры рассаживались за столами, вплывал Замполит, и покатилось на три часа. Тема занятий и у матросов ,и у старшин ,и у офицеров была одна и та же
«возрастающая роль КПСС в укреплении боеготовности Вооруженных сил СССР». Саня Ваня обычно начинал свое выступление так: -Я может быть и не Ленин, но Вы товарищи офицеры запомните, а лучше запишите-, вот такой скромности был наш замполит. Больше о нем и сказать было нечего, слава богу в душу не лез и гадостей не делал. И на том ему громадное спасибо. К сожалению и я и многие мои друзья, доподлинно знали и на своей шкуре почувствовали, как могут отравить жизнь ,эти друзья.
Еще до Сани-Вани, в период строительства корабля, был другой замполит, и не из загрядотряда вылезший , а после Военно-Политической Академии, которую он успешно закончил.
Так вот он учинил политический смотр кают офицеров и мичманов корабля. Меня, по какой-то причине, во время этого смотра не было на корабле, а жили мы вместе с Ваней Войтенко, в одной каюте, а постольку-поскольку, я был на один год старше по выпуску, то жил на нижней койке, а Ваня на верхней, как молодой . В каюте был небольшой диван дерматиновый, рабочий стол, два кресла, сейф, умывальник, телефон , вешалка, стенные шкафы и пожалуй все, обстановка скромная, никаких излишеств, однако все, чтобы с комфортом жить и плавать по много месяцев, никуда не заходя. За месяц до этого смотра в каждую каюту повесили по члену Политбюро или по Секретарю ЦК КПСС .Мне почему-то достался, Мжаванадзе со звездой героя и насупленными бровями. Я не против Мжаванадзе может быть он и не плохой человек, но я его даже не знаю, не долго думая, я вытащил Секретаря ЦК и на его место в рамочку вставил своего сына, которому, как раз исполнилось два годика. А у Вани было хобби такое, он холостяк естественно и когда возвращался, под утро, с различных совещаний, где бы они не проходили, всегда с собой приносил либо ложку, либо вилку, либо фужер, либо меню.
Все это было его коллекцией, при чем постоянно пополняемой, со временем он заразил меня своим собирательством и у на собралась приличная коллекция на эту мировую тему. Порой в море мы доставляли себе удовольствие тем, что заказывали друг другу те или иные яства. Так вот меня на корабле не было, а Иван только, что сменился с вахты и имел вполне законное право отдыхать лежа, однако каюту изнутри не закрыл, это считалось дурным тоном, закрывать каюту, когда ты сам в ней находишься ,да еще на законных основаниях.
Неожиданно в каюту ввалилось целое стадо политбойцов, оказывается, наш Зам пригласил к нам на борт всю шайку политработников из бригады. В пересказе Ивана проверка проходила примерно так: -А где- висит член или секретарь? Как не висит? А где соцобязательства?
А кто старший по каюте? А где бирка?А- это- что?- обнаружились меню, А это что?- обнаружились ложки , вилки, рюмки и фужеры. Ваня человек простой и спокойный, но за себя постоять сумел, с ревом он слетел с койки и выгнал всех бойцов самого главного, по тем временам, фронта с криком –Спать мешаете, достали уже-
Конечно же, срыв смотра кают изгнание политбойцов из нашей каюты, не обошлось бесследно ,но на мое счастье со мной разбиралась не только партия, но и командир, на парткоме командир после энергичного доклада Зама спросил- Вот у всех члены политбюро и секретари висят, а почему у тебя нет? Я ответил –Товарищ Командир, каюта это мой дом, против Шеварнадзе ничего не имею, но я с ним даже не знаком, он мне никто, даже не родственник, зачем он мне дома? –Резонно – ответил Командир. Но ведь это Секретарь ЦК КПСС - возопил Замполит. Командир сказал задумчиво – Четыре раза в день в Кают-компанию ходим иногда чаще, а в тамбуре висит здоровенный стенд с членами Политбюро и Секретарями ЦК, забыл, как выглядит, сходи, посмотри. А меню , не сдавался Замполит, -Некоторые собирают марки , спичечные коробки и так далее, а я меню, меня разная кухня интересует, это мое хобби. Есть приказ, что иметь хобби нельзя? Нет такого приказа- Отбивался я. Отстали.
Так вот о Северодвинске. Гавань, завод- «Звезда», громадный судостроительный, где делают самые большие и современные атомные подводные ракетоносцы. Судоремонтный завод «Звездочка», военное конструкторское бюро, школы, магазины, два кинотеатра и рестораны, это во первых ДИТР -( Дом инженерно-технического работника), это кафе, но с водкой,»Северное Сияние» и самый знаменитый «У Эйдельмана». Первые два заведения вполне штатные и законные, а вот «У Эйдельмана» - это славная история Двинска. Еще в 30е годы, в обыкновенную столовую назначили заведующим, человека по фамилии Эйдельман, который отсидел в лагерях по знаменитой 58 статье, но обвинение , видимо было настолько слабым, что сломать Эйдельмана не успели, а вот задуматься заставили на всю жизнь. Это был мужичок среднего телосложения, лет 40, с умными и грустными глазами. Самой выдающейся чертой этого человека – была изумительная честность, совсем не свойственная представителям его профессии, да еще в то время. Из заштатной столовой, Эйдельман сделал клуб, как бы сейчас сказали элитарный клуб, но с принципиальной разницей по сравнению с существующими сейчас клубами, это был клуб не богатых, а интересных людей.
У Эйдельмана было все. От клубники в любое время года, до вин, которые привозились из солнечной Грузии, коньяк только армянский, на маленькой сцене рояль фирмы «Бехштейн», цветы на столиках настоящие, а на стенах интересные картины- авторские работы, никаких копий, литографий, вырезок из журнала «Огонек» и Мишек в лесу. Помещение было не большим, человек на50, половину из которых Эйдельман приглашал на вечер сам.
В городе его знали все, хотя ни семьи, ни родственников у него не было , жил он в своей столовой, в маленькой комнатушке, а о его кухне до сих пор ходят легенды. В мире торговли, особенно в те времена, слово Эйдельмана весило очень много, к нему шли не просто водки напиться, а как на праздник, зная заранее, что проведешь время среди друзей. Умер он в 1970 году, ни копейки никому не оставив, не потому, что спрятал, а потому, что не было у него ничего кроме этой столовой, которую тоже в любой момент могли отобрать, единственно, что у Эйдельмана было- это честное имя. Его хоронил весь город ,а в поминках участвовали
все, от мичманов до адмиралов. Его любили.
Своеобразный был город Северодвинск, который не без основания, аборигены называли Северопьянск Только там, я например видел, как в пивных ларьках пиво отпускали только в полиэтиленовые мешки, кружек здесь отродясь не бывало, а девушки легкого поведения, которых в городе было великое множество, осуществляли свой древнейший промысел в телефонных будках, с помощью армейского или флотского ремня
И тем не менее народ работал, ловил семгу, ел красную икру, ходил за грибами, которых в этих краях великое множество и грибов хороших, водку пил под названием «Российская», желтого цвета, сделанную, по нашему глубочайшему убеждению, врагами народа настоящими и не важно чем ты закусывал, важно то, что после бутылки этого пойла ты ничего не помнил. А утром болел всем организмом, до самой невероятности или до очередного опохмела. Но это на берегу.
Мы же, безуспешно, с помощью головастиков из НИИ, пытались стрельнуть и желательно попасть туда, куда прицеливались, а ракета, как будто издевалось и выйдя из контейнера, не долго думая, отклонялась от заданной траектории и ждала, когда ей дадут команду «К-0».
Это команда на самоликвидацию. Ежедневно проводились совещания, выдвигались самые невероятные и порой умные идеи, а она не летела куда надо. Ну что тут сделаешь?
Прозвучала команда -членам ЖБК собраться в каюте командира- ЖБК это жилищно-бытовая комиссия. Телефонный звонок в каюту. Доктор. – Все собрались, а ты? Я вспомнил, что кто-то из офицеров ушел с корабля и приказом командира, меня ввели в эту комиссию.
Докладывал Командир. Готов к заселению 9 этажный дом в Североморске , от ЖБК нашего соединения получен список квартир, выделяемых нам. Количество квартир , включенных эскадренным ЖБК – ровно трети от первоочередной и реальной нашей потребности. Согласимся, будем еще много лет ждать, пока построят новый дом. Необходимо драться за каждую квартиру, доказывать состоятельность нашего списка.
Что такое жилье для советского человека понимали все, а вот чем оно отличается от жилья офицера или мичмана, знают только те, кто уходил в море на несколько месяцев, оставив на причале молодую жену с единственным чемоданом и детенышем, да еще без денег. Как это отражалось на его службе, можно только догадываться. Но слава богу все, как-то обходилось, жена шла к подруге, муж , который был более удачлив и успел получить комнату в Североморской коммуналке, или же вмешивались толковые и совестливые Политбойцы, которых было совсем не много ,в армии инженеров человеческих душ, но к счастью отдельные приличные люди попадались, я даже знаю некоторых лично.
Командир предложил отправить в Североморск, на дележку дома двух наших членов ЖБК, наиболее грамотных и способных к убеждению офицеров. Сначала,, вроде как здесь от них помощь не велика, планировалось отправить в Североморск Саню Ваню и пропагандиста, но выступил командир электромеханической боевой части Борис Петрович Дическул и сказал, что отправлять на такое серьезное дело, нужно бойцов, а не санитаров. Его поддержали и учитывая, что в проведении стрельб образовалась пауза, примерно на неделю, решили отправить доктора и меня.
Ситуация была интересная. Моя законная жена, с моим сыном, жили в Ленинграде вместе с тещей, теткой и бабкой и не думали ехать на Север, хотя я ей это предлагал, но к сожалению, а может быть и к счастью, наша семейная жизнь дала трещину и на мой взгляд ее склеить было не возможно, да и желания такого не было ни с одной из сторон. У доктора жена и ребенок находились в Горьком и ситуация с их взаимоотношениями была примерно такая же, как у меня. Однако в списках на получения жилья мы оба значились. Отказываться от командировки, мы с доком не могли. Дали телеграмму в Североморск о том, что для помощи в работе ЖБК соединения и Флота командируются два офицера нашего крейсера с предложениями и разъяснениями. Просьба, вопрос не решать, без их присутствия. Все.
Совещание проходило перед ужином. Поужинать нам не удалось, так как в мою каюту собрались все ,заинтересованные в нашей командировке офицеры и мичманы, нагрузили нас справками о беременности своих жен, болезни детей, бедственного положения матерей жен, то есть тещ. Некоторые обещали связаться с Североморском и с другими городами, где жили семьи наших моряков чтобы к нашему приезду мы получили документы , позволяющие нам выступить на ЖБК более аргументировано.
Уж не помню, кто первый предложил выпить за благополучный исход нашего предприятия. Выпили, еще раз и еще несколько раз, потом почти, что на руках посадили нас в Уазик и отправили к причалу Цигломени, от куда мы должны были на катере дойти до Архангельска, и ночным поездом до Мурманска. От Гавани до причала Цигломени километров 5-7.
В состоянии приятного возбуждения, в компании провожающих офицеров, мы долетели до Цигломени, приняли на посошок, Уазик лихо развернулся на деревянном причале и укатил.
В кассе, на пристани, сказали, что последний катер ушел в Архангельск полчаса назад, а следующий будет в 11 часов завтра.
Такой гадости, ни я, ни доктор Валера Широких – начальник медицинской службы ракетного крейсера «Вице-адмирал Дрозд» не ожидали. Катера до утра нет, никакой оказии нет и быть не может, Уазик умчался, до корабля не дойти, холодно и темно, как у негра в подмышке, касса закрывается и останется голый деревянный причал, где придется коротать время ,сидя на кнехте, до прихода завтрашнего катера. –Что будем делать, док?- спросил я -Пошли гулять по деревне, может где и перекантуемся до утра- ответил док, без всякой надежды. И два старших лейтенанта, почти совсем трезвые, а потому грустные и молчаливые пошли в сторону деревни Цигломень.
Однако долго гулять не пришлось, вскоре подошли к светящемуся праздничным весельем и музыкой дому, подошли поближе, мать честная – свадьба. – Люблю свадьбы- возопил док.
Двери конечно открыты, наше появление произвело впечатление на гостей , хозяев и брачующихся, как Дед Мороз со Снегурочкой на детей в новогоднюю ночь. – Проходите гости
дорогие- послышалось со всех сторон , -Отведайте, чем бог послал- Мы конечно не сопротивлялись. Усадили нас рядом с отцом невесты, крепким, рябым мужичищем, все время улыбающимся, а от того доброжелательным. Было ясно, что свадьба идет второй день, так как коньяки и водки выпиты и на столе, в изобилии, стоит самогон местного производства, который к свадьбе нагнали за месяц до торжества, кое-кто из гостей немного устал и заснул, но с появлением нас встрепенулись все. Неожиданные два моряка на свадьбе – это к счастью
Новобрачные были действительно парой приятной во всех отношениях, оба рослые, красивые, чистые и даже улыбки их были похожи. Мы еще раз предложили выпить за молодых, но уже от имени Военно-Морского Флота, за родителей вместе и за каждого в отдельности, вечер впереди был длинным, а закуски и самогона много. И какая закуска, не было мисок с салатами различными, колбас магазинных и сыров скукоженных, на вторые сутки праздника, зато свое законное место занимали мясо, рыба , дичь, сало, колбасы домашние, грибы всяческие, клюква и брусника, как в натуральном виде, так и в виде напитков и эта первобытная роскошь стоящая на столах предполагала размеренную, в свое удовольствие трапезу.
Отец, сидящий рядом с доком, сказал задумчиво –Ну вот отдать бы младшенькую за хорошего человека и считай долг выполнен- Док заволновался –А где ж твоя младшая? Отец сказал тихо, но негромкий голос его был услышан –Нюрка! Подойди! Встала и подошла к отцу красавица 18 лет, таких вот девиц-красавиц Васнецов рисовал. От нее глаз невозможно было отвести, чистая, стройная, голубоглазая, соломенная коса по пояс , глаза полуопущены, а грудь, грудь самая настоящая, девичья грудь. –Что тятя желаете?- Молвила Нюра –- Бруснички да яблок моченых подай- сказал отец. У меня то ли от самогона, то ли от Нюры дыханье сперло, ну не видывал я раньше такой чистейшей красоты, не довелось и по сей день.
А вот Валеру понесло со страшной силой, всегда легко говорить хорошо не о себе, а о друге, да и росточком док не очень удался, он Нюре чуть повыше пояса, а со мной она вровень.
Валера наступал на отца –А как тебе Виктор кажется? 25 лет, старший лейтенант, награды имеет, умный, здоровый, холостой, родители в Ленинграде очень хорошие, специалист и вообще мужик серьезный. Ну как отец?- -Да я, что- молвил ошарашенный папа –Нюра! А тебе то как Виктор, глянулся?- Нюра встала, покраснела и выскочила вон из горницы.
-Глянулся, глянулся – завопил от восторга док. –Да такой мужик кому хочешь глянется-
Меня вообще никто ни о чем не спрашивал, видимо все было написано на моей обалдевшей от счастья физиономии. А в голове у меня творилось, черт его знает что, а может быть эта Нюра и есть мое счастье, божье провидение, красивая, здоровая, чистая, работящая, без этих самых городских штук, от которых меня уже который год тошнит. А детей сколько будет? Ну уж не меньше четырех. Ну и пусть себе рожает. Да , она настоящий тыл.
А Валеру не остановить, он требует, и отец его поддерживает, чтобы молодых, то есть меня и Нюру уже сегодня соединили, хотя бы на ночь вместе. Тут во время вмешалась маманя- Пелагея Антипова –Спешить тут некуда , пусть приглядятся, пообвыкнут, оформят брак по людски, со свадьбой , не спеша, с родителями познакомиться надо, все должно быть, как у людей. К счастью, а может быть и нет, но у Валеры ,ничего с моей и Нюриной близостью не получилось. Однако на ночь, в отличии от всех остальных, меня расположили в светелке, на кровати с глубочайшей периной. Пробуждение было сказочным. Утром в дверь постучали, на пороге Нюра с полным ковшом, на вышитом рушнике, в ковше – моченая брусника.
-Вот, Виктор Семенович, может, полегчает- молвила она с опущенными пышными ресницами. День начинался красиво. Приведя себя в порядок, чинно позавтракали, со спиртным, но без излишеств. После завтрака, Валера потащил всех в сельсовет, но секретарь сельсовета, у которой хранилась печать, отсутствовала по причине четко не установленной, не исключен сговор будущей тещи и секретаря сельского совета.
Будущие родственники знали, что мы опоздали на катер уходящий в Архангельск и сегодня уезжаем в Мурманск. Договорились о том, что через неделю мы появимся в Цигломени и тогда все решим. С тем и отправились в Мурманск. Однако, на этом история не кончается.
Среди ночи -слышу-Доктора, доктора, женщина рожает-. На часах 03часа30минут, толкнул Валеру, спящего на верхней койке –Док, там тебя вызывают- - Я не повитуха- заявил Валера и отвернулся. Доктора, однако не нашли и пришлось корабельному врачу Валерию Николаевичу Широких , без видимого удовольствия идти в соседнее купе, принимать роды.
Там, молодая девица, которую видимо растрясло, рожала со страшной силой, воды уже отошли, а ведь как говориться нет такой силы, которая может остановить начавшиеся роды, а может быть и есть такие силы, но мы о них не слышали.
Валера всех выгнал из купе, приказал мне никого не пускать, роженица испугалась больше чем Валера, хотя тот, мне потом рассказал, что роды принимал впервые ,но виду не показывал и старался вести себя уверенно. Что и удалось. Я отвечал за воду и простыни, стерилизовал обыкновенные ножницы, а Валера помогал юной маме, как мог. В результате, в начале шестого утра, родилась девочка, которую на проведенном в вагоне референдуме, решили назвать Валерией, в честь доктора принявшего роды.
Через час поезд подошел к Мурманскому вокзалу, где молодую маму и малыша уже ждала скорая помощь, которая и увезла их в роддом.
После обеда ,мы с Валерой присутствовали на заседании ЖБК, имея на руках ,юридически заверенные документы, подтверждающие то, что почти все жены наших офицеров и часть жен мичманов находятся в заключительной стадии беременности. Благодаря нашей активной позиции, корабль получил значительно больше жилья, чем ему запланировали.
Док и я получили на двоих, вернее на две семьи, двухкомнатную квартиру на шестом этаже
Одна из комнат -17м вторая 18м , бросили на морского, и 18 метровая комната стала моей.
Однако, в квартире своей мы почти не бывали, так как во первых корабль почти все время был в море, а во вторых, то к кому-то приезжает теща, то еще какой-то случай и за все время службы на этом корабле, я ночевал у себя дома не больше 5-7 раз, хотя даже мебель со склада получил.
Через 5 суток наш корабль пришел из Северодвинска в Североморск, без нас, опытовые стрельбы отложили на неопределенное время, мы ушли в Атлантику, на боевую службу, сроком почти на четыре месяца.
В Цигломень я не попал, в этой суматохе, я даже адреса и фамилии невесты не записал.
А ведь все, абсолютно все, могло быть иначе в моей жизни.
,,

Александр

Нас предали и продали

Наверх

Jurij

17:10 06.12.06

jurij

Пользователь #34
Зарегистрирован: 00:49 11.04.06
:
Сообщений: 3190

"Только там, я например видел, как в пивных ларьках пиво отпускали только в полиэтиленовые мешки, кружек здесь отродясь не бывало," -В году так 90-м,в своем родном Лисичанске видел как и в мешки полиэтиленовые пиво наливали и в стеклянную бутыль,литров на -...цать,а 3-х литровая банка была самая ходовая. Одному мужичку, в дипломат налили-покрашенную в черный цвет,из нержавейки,с ручкой,посудину. Самая "интеллигентная" тара,которую видел в те времена

"РЕЕТ СВЯЩЕННЫЙ ФЛАГ "ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ"НАД НАМИ !"
- ссылка -

Наверх

rfwj

14:57 19.12.06

Зарегистрирован: 11:48 14.02.06
:
Сообщений: 1798

СЕНОКОС

«Сход»- это слово вызывало и видимо сейчас вызывает у корабельных офицеров и мичма-нов трепет ожидания встречи со своей семьей, просто встречи, веселого время провождения, ни в коем случае не связанное со службой
Сход на берег бывает разный : короткий, средний и длинный, в зависимости от обстановки на Флоте и на корабле.
Сход на берег может быть вообще запрещен, это практикуется, в случае получения неуда за провал первой курсовой задачи, а так же ,в некоторых других случаях корабельной жизни.
Прекращение схода на берег, с точки зрения демократических, сегодняшних, ценностей – это покушение на свободу личности, со всеми вытекающими из этого последствиями. Мне довелось служить в те времена, когда больше заботились не о этих ценностях, а о боеготов-ности корабля, соединения и Флота.
Так вот, короткий сход, это посещение берега на период с 18 часов до 7часов 20минут сле-дующих суток, это ,как правило сход в рабочие дни. Все сходы могут быть разрешены в слу-чае хорошей погоды, отсутствия всяческих дежурств, исправной материальной части и еще в десятке случаев. Причем сходят на берег , естественно не все офицеры и мичманы, а от 50 до 66 процентов, то есть половина или две трети начальников могут одновременно покинуть корабль, объясняется это просто – поддержание установленной боевой готовности.
В выходные дни, как правило ,в субботу, после большой приборки, офицеры и мичманы сходят до утра понедельника – это средний сход.
И, наконец длинный сход или же сквозняк, применяется на кораблях довольно редко. Один-два раза в месяц, да и то не каждый месяц, на сквозняке ты сходишь вечером в пятницу и являешься на корабль утром в понедельник, чтобы с новыми силами продолжить службу.
У командиров кораблей и их старших помощников совершенно иная схема схода, а порой вообще схема, как таковая отсутствует. Ведь не напрасно в старом Корабельном Уставе была статья о том, что частое пребывание на берегу старшего помощника командира не совмести-мо с выполнением его служебных обязанностей. Каждый старпом готовит себя ,на самую высокую должность на Флоте – должность командира и нет ни одного командира, не про-шедшего каторги выполнения старпомовских обязанностей.
Сход старпома на берег иллюзорен, как правило , он сходит на берег, с ночевкой раз в не-делю при чем, как правило вечером в пятницу, чтобы быть в субботу утром на большой при-борке. Старпом на корабле отвечает за все и виноват во всех случившихся грехах, ну, а еже-ли , какой успех – заслуга Командира. И наверно это правильно, так как , только через непо-сильный, порой не всегда заметный , въедливый, рутинный и каждодневный труд старпома может быть рожден приличный Командир. А, став Командиром, бывший старпом, повторит воспитание и обучение своего ближайшего помощника.
Так вот, зимой , в 70 годах прошлого столетия у меня образовался сквозняк и у механика-командира электромеханической боевой части, моего друга, Сереги Сабаева, тоже получился долгожданный сквозняк. Жен ни у него ,ни у меня, в это время года ,на Севере не было ,они сидели в Питере и решали свои вопросы. Как известно, зима на Севере это, прежде всего по-лярная ночь, ветра, снег, мороз, повышенная влажность и нехватка кислорода.
Поэтому у той части офицеров, дети которых еще не учатся, жены отправлялись, если было куда отправляться, под крыло бабушек в большие города, где они и пересиживали полярную ночь. Летние месяцы это полярный день, когда солнце практически не заходит и в это время как раз школьные каникулы, зелень и тепло большой земли.
Стало быть, как правило, значительная половина жен с детьми, на Севере находятся 2-3 месяца в году. Это обстоятельство, отнюдь не укрепляет семейную ячейку и провоцирует сторонние связи, как у глав семейства, так и у их жен. Поэтому, в анекдотах, начинающихся словами «Приходит, как-то муж с моря , а….» есть определенная, горькая и довольно значи-тельная часть истины.
Сходим, на катере с корабля вместе с Серегой и начинаем воплощать в жизнь, тот план, который мы разрабатывали совместно, в течении месяца, дожидаясь сквозняка.
Начали у Сереги ,так как во первых, в его холодильнике были замороженные грибы, а во вторых он играет на гитаре и поет, я же на гитаре не играл, хотя всю жизнь, хотел научится играть.
А пел я только после девятой рюмки, когда внутренне созревал и, как мне казалось , голос мой просыпался, чего не скажешь о слухе, он не хотел просыпаться, даже после смертельной дозы спиртного, предназначенного для молодого пехотного офицера.
Так вот сидим мы у Сереги Сабаева, моего друга и сослуживца, по лучшему в Европе крей-серу «Мурманск». Серега, старше меня лет на 8-10, механик от бога, он принадлежал к той специфической категории моряков прослуживших всю свою службу на кораблях, хотя неко-торые из них, как говорил сам Серега, ходили в море с явным нарушением многих физиче-ских законов природы. Сергей прошел великую корабляцкую школу жизни и из него сыпа-лись, как правило, к месту, рассказы, байки и случаи из долгой и интересной, для профес-сионала, флотской жизни.
Накрыт стол, на нем для рывка и начала разговора коньяк и всяческая деликатесная закус-ка, связанная с морем, однако мы оба точно знаем, что впереди будут пельмени, мною лично слепленные и замороженные, а пельмени запиваются только водкой или разбавленным, под широту, шилом. Программа обширная, все по порядку, у нас сквозняк и мы его должны про-вести достойно, чтобы остались приятные впечатления, а не головная боль с утра.
Телефонный звонок, на связи Начальник Штаба бригады ракетных кораблей Вадим Колмо-горов и Володя Пыков -Командир первого советского авианосца или же, тяжелого авиане-сущего крейсера «Киев», как официально его называют . Смысл звонка совершенно однозна-чен, через 10 минут они будут у нас, слух о нашем сквозняке, грибах, коньяке и пельменях, дошел до наших друзей, еще раньше, чем мы сошли с борта «Мурманска».
Что было дальше? Дальше все было красиво и питье и пельмени и песни под гитару и флотский треп, основанный на фактах. Подтвержденных , чем угодно , вплоть до выписок из навигационного журнала и кучи свидетелей, которые могли подтвердить все по совести.
Вадим Александрович Колмогоров, откомандовав последовательно, практически всеми ви-дами надводных кораблей, сейчас командовал штабом больших ракетных кораблей, краси-вый и яркий человек, настоящий моряк, умница, прекрасно играет на аккордеоне и поет, а самое главное горнолыжник. Это его пристрастие определило суть и содержание нашего сквозняка. Кстати, Вадим был моим соседом по лестничной площадке дома в Североморске.
Владимир Николаевич Пыков прошел извилистый командный путь, дойдя до командова-ния «Киевом» - первого советского авианосца. Спортсмен, даже в море, в любую погоду, бе-гал по верхней палубе, плавать мог до бесконечности, был похож на Волка Ларсена – героя повести Джека Лондона «Морской волк», толковый моряк, жесткий, а может быть даже жес-токий человек, любви к себе среди подчиненных не снискал, но уважение, переходящее по-рой в страх, заслужил.
Вадим рассказывал о своих горнолыжных подвигах и сказал, что его друг и корабельный механик Боб Косухин после демобилизации осел в Кировске, а там горы и подъемники.
Сейчас не возможно восстановить, кто сказал-Поехали- Может быть и я, но это совершенно не важно. Позвонили в Кировск, разбудили Борю Косухина и получили приглашение завтра посетить Кировск. Решили, пить прекратить, лечь спать, а утром, на двух машинах, рвануть в Кировск, до которого всего километров 400. Ночевали с Вадимом у меня, чтобы не отвечать на провокационные вопросы жены Вадима, утром в 8 часов утра, он взял добро на сутки у Комбрига Денисова Василия Павловича, прекрасно знавшего о увлечении своего Начальника Штаба. Мы с Серегой на сквозняке и могли ни у кого не отпрашиваться, а вот Пыкова, Ко-мандир эскадры, Контр-адмирал Зуб Виталий Иванович, не отпустил.
Утром, на Серегу смотреть было жалко, тяжелое состояние похмелья, корежило его тело и не давало никакой возможности садится за руль. Однако решение принято, добро получено, а Боб Косухин варит борщ, как обещал нам по телефону. Не ехать нельзя.
Решили отправиться в Кировск на моем « Москвиче», Серегу назначить механиком, меня , естественно командиром, а Вадима Командующим.
Часов в 12 дня, в субботу, когда полярная ночь ,представляет из себя сумерки и через два ча-са эти сумерки должны были растаять и превратится в полновесную ночь, мы начали движе-ние по маршруту Североморск-Мурманск-Кировск и ежели повезет обратно.
Я, как командир, самодвижущегося средства, потребовал, чтобы весь экипаж следил за мной за мной на предмет несанкционированного засыпания за рулем. Серая мгла, рассекае-мая светом фар, слева и справа двухметровые сугробы, а самое главное дружный, с храпени-ем сон экипажа, мог привести к происшествию, поэтому приказано было вести наблюдение в носовых секторах, разговаривать и петь. Через каждые 50 км я останавливался, засовывал голову в снег и продолжал движение. Часам к 17 въехали в Кировск, нашли дом Косухина, обнялись, в первую очередь захмелили водилу, потом остальных членов экипажа и пошли гулять по Кировску
В те , благословенные времена всеобщего дефицита и нашей молодости, не так просто бы-ло удовлетворить элементарные запросы, связанные с культурным ростом и культурным же самосовершенствованием. Я имею в виду, что во всем Кировске был всего один ресторан под названием «Олимпия», в который попасть вечером, да еще в субботу , было не возможно.
Швейцар стоял, насмерть, его аж распирало от величия выполняемых функций. Не пущать!
Пришлось, через камбузных специалистов , узнать, что метрдотеля зовут Иван Дмитриевич.
Получив эту ценную информацию, я возглавил колонну из четырех бравых, ищущих впечат-лений и отдохновения душевного мужиков и заорал швейцару – Ивана Дмитриевича, ко мне.
Я не просил меня пропустить, не совал десятки и четвертные, я требовал его, швейцара, начальника. Иван Дмитриевич появился довольно быстро, увидев четырех, практически трезвых, неизвестных мужиков, полных решимостью, понял, что все очень серьезно.
Дверь открыта, мы вчетвером в «Олимпии», Иван Дмитриевич выдавил – Что надо?- Сто-явший рядом народ расступился, в голове, что-то щелкнуло и меня понесло. –-Ты видишь, Митрич, этого человека?- сказал я указывая на Вадима, - Тебе звонили? Все готово?- Иван Дмитриевич понимал, что виноват, но не мог понять, в чем именно, его вина на этот раз.
-Что готово? Кто звонил? Что это за фигура?- прохрипел Митрич. –Это племянник жены Джавахарлала Неру – сказал я и засомневался, Вадим смахивал на Добрыню Никитича, такой же здоровый и красивый, но он оказался еще и умным, как Алеша Попович. -Я русский- ска-зал Вадим и дружески похлопал Ивана Дмитриевича по спине -И мама моя русская, она родная сестра жены Джавахарлала Неру, а ты не знал?- Знал, знал- сказал Митрич- да вы проходите, гости дорогие, говорили мне и звонили, все будет по законам гостеприимства, это мы умеем, как же- Я сказал ошалевшему Митричу- Ну ты распорядись, а мне телефон дай, доложить- Когда я докладывал несуществующему генералу о том , что у нас все в порядке и мы отдыхаем в соответствии с утвержденным планом, Митрич стоял по стойке смирно и ел меня глазами. Дальше все было, как у людей, стол, скатерть, холодная водка и закуска
Первую рюмку Боб Косухин предложил выпить за Джавахарлала Неру, потом все было очень тепло и непринужденно, Митрич полюбил Вадима , как родного ,пил с ним на бру-дершафт а Вадим пригласил его в Индию ,в гости. Приглашение должно было придти Мит-ричу по дипломатическому каналу.
Самое яркое впечатление на нас произвела музыка в «Олимпии», оркестр в составе саксо-фона, пианино ударных и солистки, очень милой и не очень молодой дамы в короткой юбке, одетой на скорую руку исполняли одну песню под названием Сенокос. Певица не своим го-лосом излагала –Эх сенокос, сенокос, сенокос- Ух сенокос, сенокос, сенокос- Ах сенокос, сенокос, сенокос- А в зале, пьяные, веселые и добрые люди отплясывали, как могли под эту чудную мелодию и за душу берущие слова. К середине ночи мы были дома, заснули, как мертвые.
Утром лыжи. Пока добрался на подъемнике на гору, понял, что смогу, не по своей воле ос-таться в Кировске надолго, Серега был того же мнения, а Вадим и Косухин слетали с горы красиво, легко и весело, вызывая восторг и белую зависть в наших грудях. Пообедали.
Начали движение в сторону Североморска часов в 16 или17 и надо сказать, что до дома доехали без существенных замечаний, но останавливаться мне пришлось чаще, километров через 30, чтобы засунуть голову в сугроб и не уснуть до следующей остановки.
Ведь во время обеда и Серега, и Вадим, после лыж, конечно же, приняли и в дороге спали, как дети в яслях, не смотря на мое возмущение. А я , чтобы не заснуть, пел песни, излагал вслух все стихи, которые, когда-то читал и запомнил, поэтому и доехал.

Александр

Нас предали и продали

Наверх

Jurij

20:39 20.12.06

jurij

Пользователь #34
Зарегистрирован: 00:49 11.04.06
:
Сообщений: 3190

"Сход старпома на берег иллюзорен, как правило , он сходит на берег, с ночевкой раз в не-делю при чем, как правило вечером в пятницу, чтобы быть в субботу утром на большой при-борке."-Да уж,тяжела ты доля старпомовская!

( Вспомнил нашего Макарова-"Учебно-боевая тревога! Начать тренировки по борьбе за живучесть корабля",его голос чаще других звучал по трансляции.

"РЕЕТ СВЯЩЕННЫЙ ФЛАГ "ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ"НАД НАМИ !"
- ссылка -

Наверх

rfwj

16:49 10.01.07

Зарегистрирован: 11:48 14.02.06
:
Сообщений: 1798

Стрельба на приз Главнокомандующего ВМФ

Итогом боевой подготовки артиллерийских крейсеров всегда являлись – стрельбы на приз Главнокомандующего ВМФ, которые проводились ежегодно, среди крейсеров, завоевавших первенство в боевой подготовке у себя на Флоте. К сожалению , приходится писать в прошедшем времени, так как совсем не уверен в том, что на каждом из существующих Флотов сохранился хотя бы по одному артиллерийскому крейсеру в боевом составе Флота.
Итак, Северный Флот, середина «застоя», времени отмеченного значительным поступлением в боевой состав Флотов большого количества надводных кораблей и подводных лодок, довольно высокого качества, специальная подготовка специалистов отвечала все возрастающим требованиям, а количество талантливых офицеров было запредельным.
Это те времена, когда корабли часто ходили в море, а моряки не стеснялись ходить в форме, а не в жалких курточках и пришибленных кепарях. Как правило ,командовали кораблями - дети войны. для которых защита Отечества было сутью их жизни и службы на Флоте.
Суть учения состоит в том, что проверяется корабль по своему главному предназначению-стрельбе по надводной цели, стрельбе на максимальную дальность, да еще под час в условиях помех. Прямо скажу, что до помех дело доходило не всегда, но мысли о них присутствовали постоянно и в замысле командира крейсера, им так же отводилась определенная роль.
Что представляла собой цель, по которой стрелял крейсер? Это посудина, по сути понтон, с мачтами, на которых был натянут брезент, длина понтона примерно составляла длину крейсера то есть порядка 200 метров. Если уйти в ближние дебри радиолокации, то окажется, что протяженность такой цели составляет метку на экране радиолокатора протяженностью 1-2мм, то есть такое размытое помехами пятнышко, которое и было целью отображающей корабль условного противника.
Пеленг и дистанция на эту цель ,в качестве целеуказания уходили в приборы групп управления артиллерийской боевой части крейсера , перерабатывались там в специальные сигналы, которые, через свои точнейшие механизмы поступали в башни главного калибра, из которых и велась стрельба снарядами калибра 152мм. Максимальная дальность стрельбы составляла порядка 186 кабельтов или же где- то 32 – 36 км. У крейсера четыре башни главного калибра две носовых и две кормовых и соответственно две группы управления носовая и кормовая. Высший смысл стрельбы в том, чтобы при условии правильного маневрирования, использовать для стрельбы все четыре башни.
Вроде все не так уж сложно, но за этой видимой простотой стоит филигранная работа командира, штурмана, начальника Радиотехнической службы, групп управления стрельбой, комендоров, в башнях главного калибра, радиометристов ,а вообще всего экипажа крейсера.
Стрелял корабль, и не было ни одного матроса, мичмана или офицера, включая коков на камбузе и зубодера из медслужбы, которого бы эта стрельба не касалась. Многие из офицеров и
мичманов различных специальностей были назначены приказом командира, контролерами
при стрельбе, отвечали за правильностью тех или иных действий, скоростью крейсера, чистоту полигона, воздушную обстановку и т.д.
Я, как Начальник Радиотехнической службы отвечал за исправную работу станций обнаружения надводных и воздушных целей, их опознавание и за чистоту полигона в секторе стрельбы, отвечал всем своим существом, погонами, карьерой и не побоюсь этого слова жизнью.
Ежегодно, Главнокомандующий ВМФ подписывал разгромные приказы с жесточайшими выводами о том, что при производстве стрельб попали не в цель, по которой стреляли ,а по буксировщику или иному плавсредству, оказавшемуся на свою беду, поблизости от стреляющего корабля. Эти «проколы», к сожалению, бывали, как при стрельбах по надводным. так и при стрельбам по воздушным целям. А по сему команда «Дробь» отданная любым контролером означала немедленную отмену ведения огня по любой цели.
Контролеров учили, иногда формально ,в случае если он должен был следить за появлением НЛО или чего нибудь в том же духе или не учили вообще тех, кто играл основную роль в этом слаженном и дружном оркестре.
Их особенно и учить не нужно было. Они учились этому всю жизнь, оканчивали нормальное высшее военно-морское училище, а не курсы киномехаников, плавали, месяцами не вылезая из моря, забыв о береге и семье, имели в заведовании технику, а в подчинении людей, за нее ответственных, зная, что нормальный моряк в море дома, а дома в гостях.
Стрельба на приз Главнокомандующего ВМФ на Северном Флоте проходила в одном из полигонов боевой подготовки в Баренцевом море. Как известно во времена застоя еще не всю рыбу выловили, была знаменитейшая атлантическая сельдь, треска и даже камбала была не хуже чем черноморская. А когда, Северный Флот не проводил в этих полигонах своих мероприятий, то рыбаки, на своих МРТ и БМРТ ловили рыбку, которая, после ее поимки и обработки, шла в закрома нашей Родины. Много чего в те времена шло в закрома., даже описываемые стрельбы и те шли в закрома, как заслуженный и отточенный до совершенства опыт по защите Родины, той самой Родины , которая всегда гордилась своим могучим океанским Флотом.
Так вот рыбаки, на своих промысловых посудинах ходили с вываленным тралом со скоростью 4-5 узлов, ходили просто, по коробочке или же туда обратно. Больше всего им нравилось глубинное бомбометание, которое время от времени осуществляли противолодочные корабли, при поиске, преследовании и уничтожении «вражеских» подводных лодок.
После стрельб и бомбометания, видимо невидимо глушенной рыбы, которая всплывает и становится самой легкой добычей, при чем, трал можно не заглублять, а значит и рыбы больше и огромная экономия горючего.
Любое мероприятие на Флоте отражается в плане Боевой и политической подготовки, на каждые сутки, верстается специалистами Флота, подписывается Начальником Штаба Флота и утверждается Командующим Флотом.
Некоторые специалисты сливают, как сейчас говорят, информацию о предстоящих стрельбах рыбакам, и они дуют к кромке, закрытого, по случаю стрельб, полигона. Самые недисциплинированные и наглые норовят войти в полигон, рассчитывая на большой улов на халяву.
А на корабле, как на свадьбе, все блестит и улыбается, приборка сделана наиболее тщательно, все горит и сияет, на камбузе варится отменный обед- борщ настоящий флотский с мясом, макароны вперемежку с большими кусками жареной свинины, с жареным луком и томатом. В завершении обеда компот, сладкий, из сухофруктов, кстати, давно уже уйдя с Флота, я ни разу нигде не пробовал такого вкусного компота. Не забыто и так называемое «нулевое» это либо кислая капуста с огурцами обильно политая постным маслом либо куски жирной атлантической селедки. Хлебопеки не подвели, выпекают белый и черный хлеб с хрустящей корочкой и умопомрачительным запахом.
В приборы вставляются лучшие электровакуумные приборы, проверенные по всем характеристикам на специальном испытателе ламп. Клеммы в, клеммных коробках, закручиваются намертво, чтобы не дай бог во время залпа не выскочил предохранитель и не произошел конфуз, который иногда, в истории стрельб , случался.
Все, что только можно, вылизано и готово до высшей степени совершенства. Корабль к стрельбе готов. По всем линиям связи прозвучали ответственные доклады о готовности к выполнению боевой задачи.
Политбойцы, как правило путаются под ногами , а их на крейсере не меньше десятка , иммитируют бурную деятельность, которая иногда кончается тем, что рядовых исполнителей просто задергивают идиотскими вопросами. Типа, а вы понимаете. Что защищаете не только боевую часть, но и корабль и флот и страну. У молодых матросиков ноги подкашиваются ,и поджилки дрожат, а моряки поопытнее, либо отворачиваются, либо сквозь зубы посылают куда подальше. Выдержанный у нас все - таки матрос.
Обнаружена и классифицирована цель, командир крейсера исполняет соло по всем линиям трансляции о том, что обнаружен условный противник – авианосец типа Арк-Ройял, цель идет вправо(или влево), дает характеристику цели, утверждает ее и берет добро на применение оружия, для поражения цели фактически, у присутствующего на борту, .Командующего Северным Флотом Адмирала Флота Лобова Семена Михайловича.
Командующий Флотом – воплощение мудрости и силы, вместе со своим походным штабом расположился на Флагманском командном пункте, анализирует обстановку и утверждает решение командира.
В это время штурман и начальник РТС на своих планшетах ведут прокладку цели и дают рекомендации командиру о времени начала стрельбы – первого залпа. Звучит эта песня примерно так. Начальник РТС докладывает» Пеленг такой-то, дистанция до цели 135 кабельтовых, воздушных целей не наблюдаю», Штурман коротко –Подтверждаю», до первого залпа 14 минут. Корабль, как правило идет самым полным ходом, это узлов 22 – 24, механики сосредоточены, сидят в ПЭЖе , как на именинах, , считая, с их точки ,зрения совершенно обос нованно, что стрельбу делают они-механики
До первого залпа 8 минут, БИП подтверждает, 6 минут, БИП подтверждает. Все путем.
Доклад радиометриста РЛС «Дон» -По пеленгу стрельбы наблюдаю две надводные цели-
Я чуть микрофон не проглотил, как ветром меня сдуло с удобного кресла в БИПе, впиваюсь глазами в экран радиолокатора, а там посредине, между нами и целью две малые посторонние цели, отметка слабая, но это не помеха. –До первого залпа 4 минуты, БИП молчит. Лечу к переговорной трубе –Гриша, две цели на пеленге стрельбы - Григорий Васильевич Зубенко старший–штурман крейсера – один из самых опытных офицеров крейсера, прекрасный человек и штурман отменный отвечает в трубу – Витя, вижу откуда эти б… появились-
Радиометрист-планшетист докладывает- цели малые имеют курс и скорость 4 узла. Ката-строфа. Штурман докладывает –До первого залпа 3 минуты-. Командую по всем линиям связи «Дробь» и докладываю о целях по пеленгу стрельбы. Молчание.
В БИП врывается замполит и шипит мне в ухо, что я завалил стрельбу специально и грозит всеми земными карами. Посылаю его по русскому устному с добавлением медицинских терминов. Сажусь в свое кресло и докладываю о цели по пеленгу стрельбы, сомнений нет.
Хотя внутренний мандраж имеет место, конечно же можно и стрельнуть и не попасть в эти лайбы, но по закону подлости если не захочешь, то обязательно попадешь.
Слышу голос Командующего –Дробь стрельбе, поднять вертолет, осмотреть полигон и доложить-. А корабль катится. Дистанция еще приличная, время первого залпа прошло. Ждем.
Через 10-12 минут оперативный дежурный походного штаба докладывает –товарищ Командующий, командир вертолета докладывает, что наблюдает два МРТ идущими с тралами параллельными курсами- Командующий задает зловещий вопрос –Кто отвечает за закрытие полигона, разобраться и доложить, траулеры из полигона выгнать, командиру крейсера разворот и повторный заход для поражения условной цели-
Я наверное никогда в жизни не был так счастлив. Вышел из БИПа, закурил, меня облепил свежий ветер со снегом. Вернулся в БИП мокрый. Но сантименты в сторону,в переговорной трубе прозвучал голос командира Евгения Александровича Скворцова –Молодца Семеныч, не сдрейфил-
Отстрелялись мы отлично и приз завоевали. Были три пробоины в парусе и две ниже ватерлинии, в корпусе. Крейсер с задачей справился блестяще.

Александр

Нас предали и продали

Наверх

Переход на страницу 1 [2] 3 4

Модераторы: rfwj, Wetold, Chen, Анатолий